Записано
2021
Опубликовано
20 апреля 2021
Город
Кронштадт
Язык интервью
Русский
Собиратели
Королева Ольга Андреевна, Королев Кирилл Михайлович
@Инф.: Зайцев Сергей Валентинович, м., 1963 г. р., Кронштадт. Соб.: Королева Ольга Андреевна, Королев Кирилл Михайлович. Дата записи: 18.03.2021. Язык: русский. Аудиофайл: i11.
Интервью публикуется в авторской редакции с минимальной стилистической правкой.
Зайцев Сергей Валентинович, житель города Кронштадт, индивидуальный предприниматель, краевед. Я коренной житель Северо-Западного района. Я родился в 1963 году в Санкт-Петербурге. И, так получилось, что с Кронштадтом я знакомился три раза. Первый раз – в 1974 году, когда наш класс (учился я в Ленинграде) по каким-то причинам вдруг, организовал поездку в Кронштадт.
Когда наш классный руководитель сказал, что планируется поездка, то добавил, что нужны двое сопровождающих взрослых с паспортами. Я, недолго думая, побежал домой, взял паспорта родителей. Они потом, конечно, приятно были удивлены, действительно приятно. Притащил их паспорта, и так получилось, что они стали старшими сопровождающими группы. Вот так в 1974 году на пароходиках с Васильевского острова мы первый раз оказались в Кронштадте. Это было, наверное, первое знакомство.
Второе знакомство случилось, если не ошибаюсь, в 1991 году, то есть когда уже дамба работала – техническая дорога по пропускам. Я успел отслужить, был женат, и к нам приехала знакомая. Мы решили ее удивить. Я сам еще не разу не проезжал по дамбе, знал, что есть какая-то техническая дорога и что нас, скорее всего, развернут на КПП. Но все равно хотелось по заливу проехать – слева, справа красота, необычно, тем более для приезжих, которые и моря-то не видели никогда. В общем, поехали на свой страх и риск. Доехали до КПП, стоит лейтенант, говорим, так и так, к нам приехали гости, нельзя ли кат-то попасть в город? Он, помялся, говорит: «Если вы за два часа обернетесь, я буду еще стоять здесь. Если не обернетесь, то уж извините, придут другие, и, скорее всего, у вас будут проблемы». Ну, мы рискнули. Это была наша вторая поездка.
А третья, наверное, случилась, благодаря первым двум. Это уже год, наверное, 1997-й, когда я по бизнесу приехал в Кронштадт. Только отменили пропуска, как буквально сразу приехал. Понимая, что можно попробовать развить свой бизнес в том числе и в Кронштадте, я приехал сюда прозондировать почву. Так вышло, что с 1997 года, я почти каждый день нахожусь в Кронштадте. Одно, второе, пятое, десятое, новые знакомства – короче, мы с супругой, живя в Приморском районе, решили, что нам хочется чего-то более тихого, умиротворенного, с экологической стороны более правильного места. У нас было два варианта – Кронштадт и Сестрорецк. Мы обратились в агентство по недвижимости, нам дали адрес в Кронштадте на [улице] Карла Маркса. Приехали туда, поднялись на третий этаж, вошли в квартиру, с одной стороны вид на сквер и на воду, со второй – тихий уютный дворик. Мы сказали, что все, смотреть больше ничего не будем.
Вот такими были мои три знакомства, и где-то с 2000 года, уже отремонтировав квартиру, я постоянно живу здесь.
[А что особенно ярко запомнилось из каждого приезда?]
Из первого, который в 1974 году, – пароходик, качка, где-то час пути, если не больше на пароходике. Кораблики ходил утром и вечером, доставлял жителей Кронштадта на работу в Питер, а днем по большей части возил на экскурсии тех, кто мог себе это позволить. Качание долгое на пароходике, прогулка с гидом. Много пушек. Когда отец спрашивал: «Можно я сфотографирую ребят?», экскурсовод крутила головой по кругу и говорила: «Вот в эту сторону можно, вон в ту сторону нельзя». Все эти фотографии сохранились. Собор запомнился, но он был каким-то очень серым, и площадь тогда ремонтировалась. Запомнился памятник в Летнем саду, а еще, знаете, запомнился «Военторг» в Кронштадте на [улице] Ленина. Почему? Потому что мой приятель, практичный такой паренек, сказал: «Смотрите, тут гуталин продается по одной копейке». Эту фразу я до сих пор помню. Гуталин по одной копейке. Чуть ли не полкласса купило себе гуталин, черный и коричневый, другого не было.
Вторая поездка? Конечно, спасибо лейтенанту за то, что пропустил, а так все вышло бегом-бегом, больше на машине, чем пешком, тогда еще были времена, когда все по талонам.
[Это 1992 год?]
Мы зашли в кафе или в столовую, тоже на Ленина. И там в полный рост, без талонов и без всего прочего, подавали вареные яйца. Сейчас с улыбкой вспоминаешь. И запомнилась, конечно, жуткая дорога, длинная, но в то же время интересная до Кронштадта. КПП был уже перед самим Кронштадтом. Где-то даже пушечку откопали маленькую, рядом стояла.
[Зрительно, если сравнивать, как город менялся?]
Сначала меня поразили вода и корабли, но запомнилось, что город зеленый. Во вторую поездку больше серости было, но это же, по-моему, октябрь, все кругом само по себе серое. Когда переехали сюда на постоянную, поняли, что это зеленый, спокойный, относительно провинциальный городок.
[Другие кронштадтцы говорят, что здесь довольно замкнутое сообщество.]
Да, есть такое. Даже мы пострадали из-за того, что у всех своя песочница, когда занимались бизнесом. Если приходила проверки, то на словах, что мы из Санкт-Петербурга, сразу ставилась жирная галка, и нас проверяли по полной программе. Да и потом бывало, когда мы уже перебрались сюда. Есть какая-то группка людей, которая ходили в один садик, в одну школу… Но в этом имеется и хорошее, и плохое. Хорошо, наверное, то, что [складывается] какое-то братство, землячество, а с другой стороны возникает какая-то зашоренность. Но сейчас, по-моему, прежние группы распадаются. Когда мы сюда переезжали, на нас смотрели как на дураков. Из Санкт-Петербурга сюда, в эту дыру, глушь и так далее? Процентов 90 людей мечтало уехать в обратном направлении. Не знаю, меня все устраивало тогда и устраивает сейчас, я настолько люблю Кронштадт, что, думаю, дам фору многим из тех, кто здесь родился. Когда мы приехали сюда, было как-то теплее и роднее, в том плане, что идешь по улице и со всеми здороваешься, а кругом улыбки. Сейчас же, конечно, понаехали. Очень, очень много людей с периферии. Кто-то по работе, по службе, а кому-то не хватает на квартиру в Питере, и вот он оседает здесь. И уже пошло разграничение очень серьезное между теми, кто родился тут, и теми, кто как промежуточный…
[Для них Кронштадт – своего рода ступенька?]
Да. Для меня, к слову, их устремления – со знаком «минус. Если они хотят маркетов, метро, ждать по пять минут лифт, то, наверное, они это получат. Если хотят природы, каких-то отношений, то, конечно, уже этого не получат.
[А тяжело было вживаться?]
Самым тяжелым, наверное, было понимание того, что, чтобы куда-то выбраться – в театр, в командировку или в другой город – нужно учитывать транспортную проблему. А в остальном все хорошо было. Даже с транспортом разобрались. Когда я поначалу катался сюда каждый день на работу, получалось около пятидесяти минут на дорогу. А сейчас моя работа здесь, я принципиально не езжу на машине, хожу пешком: 15 минут – и я на работе.
Когда едешь из Питера сюда, для меня значимо вот что: только въехал на дамбу – и все, другой мир. Релакс, вода слева и справа, уже можно расслабиться, нет такого потока, как в Петербурге, где гонки, грязь, толкучка на дорогах. К вопросу о том, где начинается Кронштадт. Для меня Кронштадт начинается с начала дамбы, когда я его вижу на горизонте, когда появилась вода.
[Раз уж мы о границах заговорили, что для вас, как для жителя исторического центра означают 16-й и 19-й кварталы? Это Кронштадт или не Кронштадт?]
Конечно, Кронштадт, потому что многие, кто там живет, работают здесь и за продуктами ходят сюда. Но помню, как меня резануло слово «загород». Для меня «загород» — это за населенным пунктом, когда пошли деревни, коровы и так далее. А тут загород уже за Кронштадтскими воротами получается. Мне кажется, что для людей, которые здесь родились, это важный контраст. Для многих из них и Гора – чуть ли не знак второго сорта. Я-то лично знаю, что везде есть на что посмотреть, куда ни поедешь, кругом история, кругом интересно, кругом здорово. Каждый видит то, что хочет видеть.
[Понятно, что здесь в какой-то мере сказывается снобизм коренных жителей.]
Есть такое, да. Говорят: «Мы коренные, мы тут родились». А чуть глубже копнешь, спрашиваешь, ваши бабушки тоже родились здесь? Кто-то отвечает, что да, но таких очень мало. Прочих я прошу – ребята, принесите какие-нибудь старые фотографии, и почти у всех старые фотографии начинаются с 1920-х годов. Очень мало тех, у кого есть фото до 1917 года, именно связанные с Кронштадтом, личные.
[Давайте вернемся к «загороду». Вы не согласились с той оценкой, что 16-й и 19-й кварталы – это «загород». А территория за КАД – это «загород»? Или это вообще не Кронштадт?]
Нет, Кронштадт. Для меня это Кронштадт, интереснейшее место, там куча военных сооружений и природный заказник, уж какой есть. Это кусок Кронштадта, и мне в удовольствие пройтись там в любое время года. Для меня это Кронштадт. Просто он разный. В том-то его одна из фишек, что он абсолютно разный. Кругом, куда ни ступи, кругом история, красный кирпич, память, события, фамилии и так далее. Там немножко иначе, но тоже история, фамилий чуть поменьше. И Петр I, и Великая отечественная война, все присутствует. Кронштадтцы, уж простите, зажрались в плане фактов, в плане истории, фамилий, тут действительно на каждом метре что-то есть. Едешь куда-то, заезжаешь в какой-нибудь Урюпинск, в хорошем смысле, и там местная гордость: по этой улочке проехал Николай II, все боготворят память, фасады отремонтировали и так далее. Второе место посещения у них — кладбище: здесь похоронен какой-то купец какой-то гильдии, тут похоронен еще какой-то, а его родственник, оказывается, в Петербурге лавочку имел. Уже это для них история. А здесь местные жители, не ценят этого – многие не знают, а многие не ценят.
[Кстати, о «знают» и «ценят». Как вам кажется, для местных жителей, какие имена ассоциируются с Кронштадтом в первую очередь?]
Петр I и Макаров. Если спросить, не знаю, сто человек, может быть, еще Попова назовут – и все. Может, еще Маринеско.
[Макарова потому, что памятник в городе стоит?]
Да, часто вспоминают и мимо ходят.
[С Поповым тоже понятно…]
Вроде в школе учат насчет радио. Маринеско – пробег. Для меня это дикость, пробег в честь Маринеско.
[Есть крохотный музей Маринеско на Коммунистической, в сувенирной лавке.]
Музей – громко сказано, но да, есть. А пробег имени Маринеско… Не знаю, это, наверное, для «понаехавших» сделано, а для меня это дикость. Понимаю школу, выставки, лекции – это надо, 100 процентов, но пробег…
[А такие фигуры как Иоанн Кронштадтский и Гумилев?]
Гумилев – точно нет, а Иоанн Кронштадтский – наверное, да, в последнее время. Как один из пятерки [наиболее известных].
[А Гумилев вообще никак?]
Для большинства – точно нет. К, сожалению, многие сотрудники наших музеев, не будем говорить, каких именно, против этой фигуры. Подумаешь, родился в Кронштадте. Как я говорил, мы здесь зажрались. Он, мол, ни разу не написал крупными буквами слово «Кронштадт», поэтому не заслуживает упоминания. А по мне и Гумилев, и Надсон – выдающиеся поэты, которым надо обязательно памятники ставить: Гумилеву как минимум, бюст, а в честь Надсона хотя бы переулок заново назвать его именем. В 1918 году появился переулок Надсона, никто официально это название не убирал, просто поставили дом – и переулок пропал. Я бы хоть на голую стенку повесил табличку «Переулок Надсона» и раз в год устраивал бы чтения, у него же стихи прекрасные. В другом городе подняли бы его имя на флаг, дескать, ребята, ну ни у кого такого нет. Давайте фестиваль Надсона организуем, а?!
Очень многие знают Кронштадт, но знают эгоистически. То есть, они знают все даты, все фамилии, все постройки, все размеры орудий, но так, чтобы знали не только они, вот этого они почему-то не хотят. А у некоторых и вовсе философия такая: чем меньше памятников, тем лучше.
[Мы неоднократно слышали о самом главном мужском месте острова, это «Шанхай». Вы там завсегдатай?]
Никакого отношения не имею.
[А вообще там бывали?]
Был один раз. Мне, по большому счету, это не близко. Там спаянные и споенные коллективы, там рыбалка и пьянка, но это не мое. Место вроде любопытное, но подобные места не только в Кронштадте встречаются. Такие места есть и в Сестрорецке. Нравится людям такой досуг – Бога ради, хорошо, что им хорошо.
[А ваши места в Кронштадте, они какие?]
Мне многое нравится, даже то месте на «Горе», где сейчас ночлежка – уникальное место, никак оно не раскручено и никак не используется. Это здание аптеки двухэтажное, где сейчас ночлежка, уникально само по себе. Там можно сделать музей, первый в стране, если не в мире. Я занимаюсь творчеством Павла Петровича Шаумана. Это замечательный фотограф, друг Иоанна Кронштадтского, который из-за этой дружбы перебрался в Кронштадт, тот, благодаря кому сохранилось процентов 80 изображений старого Кронштадта – он фотографировал и улицы, и самого Иоанна. У меня есть коллекция открыток старинных, идешь по улице, и в голове словно щелкает – вот это место выглядело так-то, когда Шауман фотографировал, в 1880-е и 1890-е годы. Он фотографировал те места, где можно было ходить обывателям. То есть не какие-то проулочки, которые сейчас, наверное, были бы особенно интересны, но видовые снимки делал. Все равно – супер. И с его снимков весь Кронштадт ко мне приходит. Нет для меня такого, что тут хорошо, а там плохо.
[Ваши места ограничиваются крепостной стеной?]
Нет, внутри крепостной стеных больше, конечно, но и за крепостной стеной места есть. Для меня наоборот, очень ценно, если вдруг я нахожу какую-то открытку с видом улочки, которой сейчас уже нет и которая была именно за городом. Надеюсь, что получится подготовить материал для альманаха кронштадтского, под названием «Жил-был кронштадтский трактир». Этот трактир находился, грубо говоря, между 425-ой школой, которая «за воротами», и «Остовом фортов». Точное место установить сложно, но я нашел документы, нашел схемы этого трактира.
[Если мы говорим об исторической части города, она на районы дробится? Не официально, а в восприятии жителей?]
Я сказал, что «Гору» многие второсортной считают. А «загород», кварталы, для многих кронштадтцев еще, наверное, хуже …
[А центр един или там тоже свои границы есть?]
Сложно сказать. Рядом с администрацией жить, наверное, более престижно на данный момент. Хотя Кронштадт-то начинался чуть дальше, где сейчас площадь Мартынова, там Таможенная площадь была. Рос оттуда, как бы по улице Мартынова, прирастал Посадом… Наверное, здесь, в центре, просто более туристическая, более выбеленная, выкрашенная часть, а ведь истории интересной хватает и по боковым, маленьким улочкам.
[Как вам нынешний наплыв туристов?]
Для меня это плохо. Основная масса гостей с прошлого года ломится на «Остров фортов». То есть в сам Кронштадт и половина, думаю, не заходит: выдохлись, нагулялись и обратно повернули. А вторая категория туристов… Есть у нас памятник «Дерево желаний», автобусы туристические у него останавливаются. У этого памятника туристы находятся гораздо дольше, чем у многих других памятников Кронштадта. Думаю, это не совсем, мягко говоря, справедливо. Мимо скверика Попова, где состоялось одно из величайших изобретений в мире, в лучшем случае бегом пробегают, разве что задерживаются у решетки, а им сообщают, что вон там кто-то, Попов, вроде бы, чего-то придумал. И побежали дальше. Памятник Ленину стоит – на нем нет надписи, что это Ленин. Я живу недалеко, и раз в месяц меня спрашивают, кто это. Китайцы, кстати, знают. Подбегали, фотографировали себя любимых на фоне памятника.
[А что, значит, что для вас плохо нашествие туристов?]
Вы знаете, ради чего они приезжают в Кронштадт? Наверное, просто ради «галки»: были на острове, Морской собор видели, прогулку между фортов по морю совершили. У дерева желаний постояли. Вот, наверное, и все. Остальное, думаю, они не запоминают. Жаловались знакомые: «Мы были на экскурсии в Кронштадт, нас свозили в «Музей маяков», еще куда-то»; у большинства впечатление не очень хорошее. У большинства негативное представление складывается после экскурсии по Кронштадту.
[Речь об автобусных экскурсиях?]
Да, которые из центра Петербурга. Мои знакомые рассказывали, что экскурсоводы лепят такое, что ушки заворачиваются в трубку.
[Вы упомянули Морской собор. Для жителя Кронштадта, Морской собор – это свое или чужое? Или свое – это Владимирский?]
Для большинства – это просто Кронштадт. Когда открывали собор, это было событие, половина Кронштадта стояла за оградой, смотрела, как все происходило. Потом, думаю, они сходили туда один-два раза, с гостями приезжими – и все. А во Владимирском соборе, когда какой-то праздник церковный, просто не протолкнуться.
[Получается, что городской собор – это Владимирский?]
Никакой. Потому что, думаю, большинству параллельно. Просто один из красивых домов, из сооружений Кронштадта, не более того. Наверное, есть и другое отношение, но почему-то, мне кажется, мало у кого.
[Люди выразили желание здесь побывать впервые и обратились к вам. Вы куда их поведете для начала?]
Если меня попросили показать город, то поведу туристическим маршрутом. Обычно у нас место встречи где-то у Дома быта, туда удобно на автобусе подъехать, и оттуда в одну сторону поведу, наверное, по Ленина до площади Подводников, мимо Итальянского пруда, через мостик разводной, в Петровский парк, к Попову, на Якорную площадь и обратно, либо по скверику Советской, либо по Флотской. На Восстания поведу только продвинутых, которые не в первый раз приезжают. С такими можно пойти (сейчас он закрыт) к Петровскому шлюзу, потом обязательно к зданию, где бывший музей Водоканала находился. Мимо госпиталя, мимо аптеки, мимо мясокомбината – «морозильника» нашего, вышли бы к заливу. По Восстания – только частично, потому что местами там сплошные руины, сердце кровью обливается. Некоторых обязательно свожу за город, туда, где «Риф» и «Шанец».
[Форты – это Кронштадт?]
Форты – это точно Кронштадт. Когда кого-то спрашиваешь о Кронштадте: тебе говорят: Морской собор, остров Кронштадт, остров Котлин и форты. Народ знает, что они есть. Это просто фантастические сооружения, даже руины не портят вид, там все шикарно.
[А Кронштадт – это Петербург?]
Судя по тому, как привозят сюда товар, когда заказываешь в Питере, это не Петербург. А когда кому-то пишешь, часто уточняют: писать – «Ленинградская область»? Когда кого-то по бизнесу приглашаешь сюда, слышишь: «Ой, нет, это далеко. Нет, не поеду, это где-то там на острове». На самом деле – как считать, как понимать. Конечно, теперь это район Санкт-Петербурга, но формально это отдельная страна.
[Даже не город, а страна?]
Страна. Тут навести порядок, можно свой флаг и свое правительство. Не обязательно пиратский флаг, но свой.
[В завершение – чего хочется для города?]
Хороших людей, которые уважительно относятся к городу, которые меньше гадят, людей образованных и воспитанных – город это заслужил. Сейчас идет какая-то деградация, почти все со знаком «минус». Есть исключения, безусловно, есть хорошие люди, и молодежь, наверно, есть хорошая. Но пока общая картины не радует. Нужно больше хороших людей, которые будут любить свой город.
[Молодежь здесь остается или уезжает?]
Думаю, большинство хочет уехать, абсолютное большинство с удовольствием бы уехало. Может., я плохо молодежь знаю, но мне кажется, что большинство хочет уехать.
[То есть, с вашей точки зрения, получается, что это город для людей старшего возраста?]
Среднего, пожалуй, и для хороших людей. Среди нынешних пионеров наверняка тоже есть хорошие люди, которые любят город и знают, которые, наверное, из него не уедут, но, мне кажется, надо поскорее исправлять ситуацию.