Записано
2021
Опубликовано
23 апреля 2021
Город
Кронштадт
Язык интервью
Русский
Собиратели
Королева Ольга Андреевна, Королев Кирилл Михайлович
@Инф.: Лымарь Наталья Павловна, ж., 1961 г. р., Сергеев Юрий Геннадьевич, м., 1955 г. р., Кронштадт. Соб.: Королева Ольга Андреевна, Королев Кирилл Михайлович. Дата записи: 18.03.2021. Язык: русский. Аудиофайл: i13.
Интервью публикуется в авторской редакции с минимальной стилистической правкой.
Лымарь Наталья Павловна, в Кронштадте проживаю с 1989 года, приехала с Украины, из Донецка, еще в советское время. Конечно, когда мы приехали в Кронштадт, меня город очень поразил. Сразу потряс собор Морской.
Добиралась я сюда на пароме – посмотреть квартиру. Как раз дом рядом с собором… Когда я вышла прогуляться, то никак не ожидала такую красоту увидеть. Шикарный собор, такой огромный… Еще что меня поразило? Очень много моряков по городу, сплошные офицеры в форме красивой, матросы, все ходили строем под барабанную музыку. Это поражало.
Я поступила в институт в Ленинграде. Отучилась там, отработала несколько лет, за это время папу потеряла. Поэтому мне легко было маму уговорить обменять квартиру на Ленинград. Мне самой-то, конечно, хотелось остаться. Уговорила, нашли обмен, но не в Ленинграде, а в Кронштадте. О Кронштадте, учась в институте, я что-то краем уха слышала – словосочетание «мы из Кронштадта». Закрытый город, никаких экскурсий, ничего, такого. Когда я увидела объявление, мы все же решили поменять квартиру… Город нам сразу очень понравился, тихий, спокойный. Конечно, не Ленинград, но все равно близко. Он как малый Ленинград, Летний сад и все прочее…
Транспорт у нас был какой? Все лето до осени, до середины осени, ходили «метеоры» – проблем не было никаких. Доступно по цене, и люди ездили туда-сюда, полчаса – и ты у Тучкова моста на Васильевском острове. Или на пароме через Ломоносов. А потом на моих глазах строительство дамбы начало затухать. Как-то все разваливалось. Лет десять прошло с начала строительства, когда знакомые свозили меня посмотреть на стройку. Я видела котлован, где сейчас туннель.
А потом начались вехи очень интересные. Во-первых, на триста лет Кронштадту, в 2004 году, многое сделали. Построили фонтаны красивейшие. Часовню построили, помню, приезжал патриарх Алексий Второй. Дальше стали восстанавливать собор. Все это мы наблюдали, видели, как колокола устанавливали.
[Как крест падал, видели?]
Нет, не видела. Моя мама наблюдала с племянницей, на их глазах этот крест упал. Они как раз стояли на площади, а я в тот день работала.
Потом уже открыли туннель на Кольцевой дороге. Сперва-то ездили в одну сторону, на Горскую… А когда туннель открыли, появилось круговое движение. Это случилось в 11-м году; а в 13-м собор открыли. Естественно, народ повалил валом. А сейчас мне очень нравится развитие города, много появилось объектов новых туристических. И деревня партизанская, и форт «Риф». Когда я приехала в Кронштадт, то поняла, что здесь сам Бог велел заниматься краеведением. С 90-х годов, когда возник местный клуб краеведов, я вошла в него.
По поводу транспорта. Пробки у нас начались с первого парада военно-морского. Когда он стал официально главным на всю страну. Это было неожиданно. Мы сейчас живем в 19-м квартале, и после этого парада военно-морского добирались домой часа полтора на автобусе. Представляете?
[Ваш супруг – коренной кронштадтец. Но, насколько мы успели составить себе впечатление, коренные кронштадтцы обычно предпочитают жить все-таки в историческом центре. А вас что поманило в 19 квартал?]
Коренные жители обычно живут в коммуналках… Все хотели получить квартиру каким-то образом. Мой муж жил в коммуналке на Посадской, 16 – самый центр! Около 2000-го года мы получили квартиру в 19-м квартале.
[Ю.Г.] Когда дамбу строили, строителям давали там жилье, а людей, которые здесь в городе работали, на заводе Морском, не отпускали вообще… Пишешь «хочу уволиться», спрашивают: «Куда?» Если ответишь «на дамбу», все зачеркивали и заявление выкидывали.
[Н.П.] Местных на строительство дамбы не брали. Это было всесоюзная-комсомольская ударная стройка, но местных не брали.
[19-й квартал по вашим ощущениям – это Кронштадт? Или это окраина, или отдельная часть Кронштадта?]
[Ю.Г.] Нет, это Кронштадт. Но можно сказать, что я в деревне живу.
[Н.П.] Мы семь лет назад туда вынуждены были переехать. Сначала, конечно, было не очень приятно. Но сейчас есть и места для прогулок, и люди гуляют и с детьми… Мы очень ждем, когда сделают набережную. Такую, знаете, променадную. От парка Инчхон до самого центра. Будет вообще шикарная прогулочная зона. От этого парка дикая территория тянется, там сейчас практически ничего нет. Вот это все обустроить было бы вообще прекрасно.
[Ю.Г.] Раньше туда ходили шашлыки готовить, на берег свободный, а сейчас все закрыто.
[Н.П.] Дальше находится дача Верещагина, здание такое деревянное, очень красивое, интересное. Там был детский санаторий одно время. И вот эта береговая линия, если ее обустроить, будет очень красивой. С северной стороны по-другому. С южной же стороны проходит фарватер, все корабли видны, зрелище потрясающее…
[Допустим, приезжает к вам человек, который никогда здесь не был. Что вы ему покажете в первую очередь?]
В первую очередь поведем на пристань Петровскую с кораблями, потом на Якорную площадь и в собор. Естественно, на Летнюю пристань, это где пляж у нас.
[Ю.Г.] Есть еще Владимирский собор.
[Н.П.] Но туда мы не водим почему-то. Прошлым летом приезжали к нам друзья, мы их на форт «Шанец», на западную оконечность острова нашего повезли, потому что там красиво. Показали им партизанскую деревню. Или в заказник можно сходить, там тропа проложена, поставили орнитологическую смотровую площадку, не площадку – вышку. Забавно, что далеко не все кронштадтцы там были.
[Хорошо, что туристы в Кронштадт едут или тяжело их выносить?]
[Ю.Г.] Хорошо в том плане, что стройка пошла нормально, начали территорию обустраивать. Только из-за этого. А так особо не радуют, если честно. Потому что туристы оставляют после себя очень много грязи. Это заметно, все говорят.
[Н.П.] Когда в городе туристы, естественно, идет развитие какое-то; для общепита и для торговли это очень хорошо. Нужно гостиницы строить… Сейчас приехать в Кронштадт на три часа – это мало. Что за два-три часа покажешь? Многие хотят тут два-три дня пожить. Нужны гостиницы.
Когда открыли кадетский корпус, стало приезжать очень много родителей. Ну это ладно, они периодами бывают – на присягу, на другие торжества. И все равно, бегают по городу, ищут, где переночевать. Какие-то гостиницы нужны.
[А расскажите нам, пожалуйста, о Шанхае. Он действительно остается таким особым местом? Или все-таки это уже в прошлом?]
[Ю.Г.] Раньше так было: в последнее время я не хожу туда. У меня друзья сарайчики сами строили. Грядка, небольшой кусочек земли, лодочка прямо в сарае стоит, они с пирса ее спустили, пошли на рыбалочку. А сейчас уже строят, можно сказать новые русские – им нужен дворец двухэтажный, с горячей водой, с туалетом. Мой знакомы года три или четыре назад купил сарай, двухэтажный, надстроил, все в коврах… Приятно конечно, отдохнуть.
[Н.П.] Это как дача – через дорогу перешел, и ты на даче. Прямо на берегу…
[Это место для рыбаков? Или сейчас такого четкого разделения нет?]
[Ю.Г.] Как дачу люди берут.
[Н.П.] Да, как дачу. Конечно, не выращивают ничего, участков там нет земельных, именно чтобы отдыхать…
[Ю.Г.] Рыбу нынче не продают, как раньше было – прямо около КронВорот стояли, а сейчас вообще нету. Раньше собирались на Шанхае, водочку попивали, был клуб по интересам. А сейчас такого нет, много чужаков. Прежнего нет общения. Раньше один другого позвал, костерочек, шашлычки – и отдыхают… Сейчас же приедут, на ночь закроются, горячая вода есть, поспал и довольный уехал.
[Н.П.] Расскажи лучше, как у тебя отец работал в доке и как, когда корабль заводили, воду спускали…
[Ю.Г.] Петровский док осушается быстро, в течение восьми часов полностью, вода уходит без всяких насосов, самотеком. Внизу канавка идет, вода туда стекает, и рыба плещется. Кто там работал, ведрами ее собирали…
[Н.П.] И ловить не надо было.
[А это какой год?]
60-е.
[Ю.Г.] Лещи, судачки, еще эти, как змеи… угри. Я помню, мама их готовила, брала соль, в полотенце насыпала соль, а иначе в руках не удержишь… на сковородку кусочки положишь, жарит уже – а они все шевелятся…
[Н.П.] Сейчас меньше рыбы стало.
[Ю.Г.] Зато больше рыбаков. Сети ставили на ночь. Утром в пять утра идут снимать сеточку…
[Кроме Шанхая, есть еще какие-то особые места на территории города?]
[Ю.Г.] Есть еще место для отдыха, так сказать, там, где крепостной вал идет… Где Восстания поворачивает на Зосимова, там такой вал насыпной. Раньше, кстати, до 70-х годов, там воинские части стояли. Есть там одна дверка, вход в эту стену, а дальше, как в бомбоубежище, коридор идет до самого Кроншоссе.
[Н.П.] Это еще 19-го века постройка.
[То есть получается, что под землей всю крепость можно было обойти?]
Это не просто вал земляной, а именно внутри постройка, сооружение какое-то, как потерна. Там, бывало, шашлыки жарили… на валу, за валом…
[Ю.Г.] Да, за валом речка – Амазонка у нас называется, там тоже люди огородики делали, частным порядком, домики ставили, сарайчики, а не домики. И летом что-то выращивали.
[Н.П.] Еще на «Шанец» ездили шашлыки жарить. Все было открыто, доступно. Естественно, мусорили, но все было открыто и по выходным кронштадтцы там отдыхали. И приезжали люди. Если немножко задержишься с выездом, уже и места не найти свободного. А сейчас перекрыто, там ведь заказник.
[А вообще та часть острова для жителей города – это Кронштадт?]
[Ю.Г.] Кронштадт, конечно. Только неудобно добираться туда… Когда приезжают туристы, в выходные дни, особенно летом, машинами заставляют дорогу так, что автобусу не протиснуться, чтобы развернуться. Раньше даже не было асфальта там, каменная дорога.
Кстати, раньше вдоль Восстания железная дорога шла. Шлагбаум раньше был на Кроншоссе. Если пропуск есть, можно пройти. Железная дорога по Восстания поворачивала на Зосимова, дальше шла на форт «Петр Первый». И вокруг шоссе была дорога железная, до самого «Рифа».
Узкоколейка через мост разводной вела в Арсенал. Посреди дороги еще такая круглая металлическая платформа была. Заводили туда вагонетки, разворачивали и загоняли в ворота.
[Н.П.] Эта железная дорога была не для людей, не пассажирский транспорт… Почему, к слову, клали чугунные мостовые? Чтобы тяжести выдерживало, никакой асфальт не выдержит нагрузок таких.
[Ю.Г.] Чугунная мостовая осталась всего в двух местах – на Якорной площади и на заводе… Если пройти в проходную и через канал выйти к берегу, к заливу, там все выложено старым чугуном. На площади уже переделали, уже новодел лежит. А на заводе настоящие чугунные плиты, представляете?
[Для жителя Кронштадта главный собор – это Никольский или Владимирский?]
Владимирский, наверное, тому несколько причин. Во-первых, его раньше начали восстанавливать. Раньше церкви передали, раньше службы начались. А Морской собор позже открылся … Знаю, что прихожане в большинстве своем ходят во Владимирский собор.
[Ю.Г.] Раньше, в моем детстве, мы бегали в собор кино смотреть. Там кинотеатр был, «Максимкой» назывался, имени Максима Горького. Внутри был настил сделан и стояли кресла – 26 рядов, как сейчас помню. С ребятами оттуда ящики регенерации таскали, пластины для выработки кислорода, это специальная аппаратура для подводных лодок. Видно, их свозили и скидывали в овраг, а мы вытаскивали и вскрывали консервным ножом. Раз палкой туда, искры летят и начинает гореть. А если кирпичом кинешь, палка улетает далеко.
[Н.П.] Взрывали собор при тебе?
[Ю.Г.] Да. Хотели взорвать купол, он поднялся где-то на 10 см и обратно сел. Не смогли взорвать. А рядом во всех домах стекла выскочили.
[Это Владимирский?]
[Ю.Г.] Да, Владимирский. Зимой, помню, лебедку притащили с ручкой. Хотели свалить колонны при входе. Гусеницы крутятся, а все никак… а когда взрывать стали… Собор вообще четыре раза подрывали. В четвертый раз побольше подложили, немножко встряхнуло только купол – и сел обратно. А в домах у всех стекла повыбивало. Хотели бассейн там сделать. Я забирался наверх, там между куполом с западной стороны и восточным был проход.
[Н.П.] Собор больше тридцати лет так простоял. Потом взялись, восстановили наконец.
[А фигура Иоанна Кронштадтского для города важна?]
Да, очень важна. Но опять же, я, например, про Иоанна Кронштадтского узнала, только когда поселилась здесь, в Кронштадте. Паломники приезжают. Много паломников. Я считаю – важна очень.
[А Гумилев?]
Гумилев тоже. Мы гордимся им. Кронштадтцы гордятся. Гумилев, как и Капица, важен очень для кронштадтцев.
[Ю.Г.] Столько всего уже сгинуло… Раньше, помню, была табличка у моста, там калиточка, и надпись на белом фоне: «Вход матросам и собакам запрещен». Помню, как мост ремонтировали. Раньше он был деревянный разводной, потом сделали новый, и уже этой таблички не было, пропала.
[Н.П.] Капица, Вишневская, Попов…
[Кронштадт – это Петербург?]
[Ю.Г.] Нет. Для меня он отдельно стоит. Я здесь родился и вырос, для меня и раньше был Кронштадт. Это сейчас почему-то район, а раньше даже разговоров таких не было… Понимаю еще, если бы метро здесь было или трамвай ходил в Питер, тогда район. А так это остров, как он может быть районом?..
[Н.П.] Отдельный город, но спутник… Город-спутник, я, например, так считаю.
[Есть пример Сестрорецка, который практически целиком слился с Петербургом, хотя раньше тоже был отдельным городом.]
Все равно. Вот письма, раньше писали: «город Кронштадт», потом стали добавлять: «СПб». А так – город Кронштадт, все равно – город. Все равно это как бы отдельная такая единица.
[Ю.Г.] Для нас так. Для молодого поколения, может, это уже и район, они не считают его городом. Потому что они родились, уже когда он был районом, так считают некоторые, опять-таки, не кронштадтцы…
[То есть кронштадтцы себя петербуржцами не считают. Или считают?]
[Ю.Г.] Считают. Но всегда все говорят: мы из Кронштадта.
[Н.П.] Нам приятно сказать, что мы из Кронштадта. Но, чтобы люди поняли, откуда ты, говоришь: Санкт-Петербург. Вообще мы считаем себя жителями Санкт-Петербурга, но Кронштадт свой очень любим.
[Немножко не стыкуется…]
[Ю.Г.] Знаете почему? Раньше в Кронштадте было все. Здесь был хлебозавод, молочный завод, Морской завод, паспортная, визовая служба, военкомат свой. А сейчас все это ушло в Сестрорецк. А я считаю: Кронштадт был и есть и будет – Кронштадтом.
[Молодежь местная стремится уехать или норовит остаться? Как вам кажется?]
[Ю.Г.] Все дело в том, что здесь нет работы. Раньше-то, когда был Морской завод, народа хватало, чтобы рабочие места занять и люди были заняты. А сейчас здесь вообще нет работы, разве что продавцом или дворником. Все хотят в Питер уехать, конечно. Но жить хотят здесь.
[То есть это именно экономическая миграция – за работой в Петербург?]
[Ю.Г.] Учиться молодежь едет, квартиры там снимает, работу находит… Представляете, я знаю, что из Кронштадта люди ездят на автобусе в Питер на работу, а из Питера на форт «Константин» ездят работать сюда… Почему нельзя поменяться?
[Н.П.] И на дамбе тоже питерские в основном работают. У Морского завода тоже машины чужие стоят…
[Ю.Г.] Раньше здесь ПТУ готовило специалистов, поэтому хватало своих. А сейчас никого не осталось.
[Н.П.] Да, работы здесь нет, особенно для молодежи, для такого возраста, когда надо семью обеспечивать. Здесь пенсионеры могут на подработку за копейки устроиться.